Чудик - Страница 22

К оглавлению

22

Осенью привезли машину саженцев лучших сортов. Помощники прибыли: девчата, мужики, женщины. Даже малыши потянулись в “Петров сад” помогать, чем смогут.

А чтобы сад рос и плоды давал, освятили его. Это было большим событием для деревни.

Пришло время, зацвел “Петров сад”, а потом и плоды появились. Сколько радости было, настоящий праздник.

Умер дед Петр, но сад становился все прекрасней. Сбылась мечта: из дальних и ближних мест зачастили сюда люди сельские да дачные. Любовались, советовались и увозили с собой саженцы для новых садов.

Вы знаете, что, у нас в деревне был когда-то сад, знаменитый на всю округу. Теперь он одичал, зарос. Как было бы хорошо возродить его и создать питомник!

Отец Павел попросил сидящих у костра поделиться возникшими мыслями о замысле Николая. Почти все деревенские подростки сразу загорелись мечтой о саде. Спустя три вечера Николай заявил: заложить сад и создать питомник хочет большинство жителей деревни. Сельское начальство согласилось помочь техникой и выделить земельный участок для питомника.

Услышав об этом, и городские ребята из летнего лагеря готовы были копать ямы не только в деревенском саду, но и во дворах престарелых сельчан.

Был отслужен молебен. Все, и деревенские ребята (быть может, впервые в жизни) молились, прося у Бога помощи в совершении задуманного.

Глава 18
Поиск смысла

Так уж получилось: Рая и Серафим сидели на одном бревнышке и после костра пошли вместе.

— Завидую я тебе, Николаю.

— В чем?

— У вас мечты, планы, цели на всю жизнь и далее, а я день не знаю, как и для чего прожить. Машина во дворе стоит, водительские права в сумочке, в баке бензина полно, куда-то тянет, а куда — не пойму. Здесь ни подруг, ни друзей, да и в городе, если всерьез глянуть, — тоже. Липнут разные парни, мужики, но все не то… Мыслишки порой прибегают — зачем я? Для чего меня Бог создал? Не для дискотек же, вечеринок, кайфа. Для чего? Вот приду в дом — там пусто. Чем себя занять? Телек смотреть?

На костер хожу — вдруг что услышу такое, что и у меня какой-то смысл, какая-то цель появится. Да, послушать бывает интересно, есть о чем призадуматься, но мне-то что сейчас делать, кто скажет?

Отдыхать сюда приехала, разве это отдых? Конечно, до озера рукой подать, лес, по вечерам молодежь у костра песни поет. Ребята в летнем лагере славные, на что-то нацелены, к чему-то стремятся. А я? Всем, как чужая.

Встану завтра — и что? Опять весь день в каком-то ожидании. А для чего мне этот день? Что молчишь?

— Дал тебе высказаться.

— Ну, высказалась, излила душу. Что мне скажешь? Ты же в семинарию поступаешь, умным должен быть.

— Да, ты права, должен, — засмеялся Серафим, — но это у меня не получается.

— Что так?

— Не знаю. Наверное, молюсь плохо. Такие размышления, как у тебя, и у меня были. Наверняка они к каждому приходят — это же мысли о главном, о смысле жизни. Не зная, зачем — как жить? Я долго искал, куда себя направить, думал, читал, Бога просил. Однажды услышал подсказку, совет, где искать смысл.

— Где?

— В познании. Что есть добро и что зло. — Ну, для Николая — это сад выращивать. А что может быть для меня? — В добрых делах во имя Господа. Начнешь их творить — ив твоей душе сад расцветет, жить захочется.

— Красиво говоришь, Серафим чик. Что конкретно посоветуешь?

— А ты попробуй, на ночь молясь, попросить Господа подсказать, что тебе делать и как. Утром проснешься и… Только доверь всю себя Богу, тогда Он все и устроит. — И в кого ты умный такой?

— Да нет, просто прикидываюсь, а сам как в сказке:

У крестьянина три сына:

Старший умный был детина,

Средний сын и так, и сяк,

Младший вовсе был дурак.

Это обо мне.

Рая засмеялась.

— Старший духовную академию окончил, а там только одних названий предметов не упомнишь. От него у нас в доме большая библиотека осталась. Я в ней и подпитываюсь, ума-разума набираюсь. — Почему средний “так и сяк”? — Он психотерапевтом работает, души лечит. А разве их можно без Бога лечить? Но попробуй о молитве вместо таблеток с пациентами заговорить, тебя самого в психушку посадят. — Однако ты не такой уж дурачок, каким пытаешься себя выставить. Порой такое выдашь, заслушаться можно. — Это я к вступительным экзаменам готовлюсь. Впрочем, любой день для нас экзамен. Ты не заметила? — Нет еще. — Даст Бог, заметишь. — Но на этом экзамене больше, чем на двойку, я не потяну.

— За такую самооценку тебе пару баллов накинут в порядке поощрения. С недовольства собой духовный рост начинается. Взглянул человек на себя и увидел: да я же жадина. И решил что-нибудь просто так подарить, ближнего порадовать.

— А ты не такой уж зануда, если к тебе немного привыкнуть. Так, может, зайдешь ко мне на стаканчик чаю? Лёня не ворвется, не бойся. — На стаканчик чаю? У большевиков, когда они власть захватили, была фраза в моде насчет стаканчика. У них времени заводить семью не хватало, ибо весь мир подчинить себе хотели, так они придумали отменить семью, отменить любовь. Зачем все это, если можно сойтись быстренько, все равно, что выпить стакан воды.

Любовь, считали они, буржуазный пережиток. Эта теория жива и поныне. Слово “любовь” заменили словом “секс”. Любимый — словом “партнер”. Все занижено, заземлено, лишено одухотворенности, красоты и поэзии. — У тебя лихо получается. Ну, пойдем, без чая посидим, за жизнь потолкуем. — Нет, спасибо. — Понимаю, опасаешься, что соблазнять буду. — В том числе. И чтоб сплетен не было. — В деревне болтают, что ты оттого на мои чары не клюнул, что со своей тетей живешь. Она ж ягодка.

22